Крабовые аукционы убьют малый рыбацкий бизнес

НЕ СПЕШИТЬ С НОВЫМИ ТОРГАМИ

– Георгий Геннадьевич, сейчас на повестке дня продолжение программ аукционных квот — уже озвучен ряд инициатив. Как вы оцениваете саму идею развития этого направления?

– Действительно, руководитель Росрыболовства Илья Васильевич Шестаков в нынешнем году озвучил позицию федерального агентства по развитию инвестиционных квот. Это было сказано на Восточном экономическом форуме и на Международном рыбопромышленном форуме в Санкт-Петербурге. В результате мы узнали, что, во-первых, в 2022-2023 годах планируется реализовать оставшихся 50% крабовых квот; во-вторых, готовятся документы для дальнейшего использования механизма инвестиционных квот. Основная дискуссия развернулась между сторонниками распределения инвестквот. Большинство поддержало идею использовать 10% этих лимитов для стимулирования строительства судов и еще 10% — на развитие береговой инфраструктуры.

Отмечу, что сегодня в отрасли нет четкой позиции по развитию механизма инвестиционных квот. Это было очень хорошо видно на круглом столе, который организовал профильный комитет Совета Федерации. Характерно, что фактически все представители прибрежных регионов говорили: «Давайте-ка закончим первый этап. Достроим суда, посмотрим, как они будут работать». И нам кажется, что эта позиция правильная, Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья ее разделяет.

Интересно, что схожей точки зрения придерживается и Федеральная антимонопольная служба, продвигающая возврат к аукционам взамен «исторического принципа». На совместном заседании общественных советов при ФАС и Росрыболовстве заместитель руководителя антимонопольного ведомства Геннадий Геннадьевич Магазинов озвучил позицию: пусть сначала закончится срок действия договоров, которые были заключены с предприятиями на 15 лет. Это будет в 2034 году.

И действительно, было бы очень странно: государство приняло решение, заключило с предприятиями договоры на пользование водными биоресурсами и внезапно эти объемы фактически обнулило. То есть договоры остаются, а объемов не будет. Выглядит несколько нелогично.

Возвращаясь к собственно инвестиционным квотам — почему не стоит торопиться с принятием решения по второму этапу? Множество предприятий стали участниками первого этапа, вложились во флот, заводы и получили прибавку к имеющимся квотам либо ожидают ее после ввода объектов в эксплуатацию. Но ведь если будет второй этап, у них, как и у всех остальных, отнимут 20% лимитов. То есть заводы не достроены, суда не успели выйти на промысел, а квоты уже станут меньше, получается? Где логика?

Поэтому АРПП считает, что нужно довести первый этап инвестквот до конца, чтобы все новые пароходы начали промысловую деятельность, дождаться срока окончания договоров. Ну а уже потом, с 2034 года, продолжить развитие механизма аукционного распределения квот. Вот это будет вполне логично.

– А как относитесь к идее донаделения компаний — участников первого этапа объемами до 100% загрузки объекта инвестиций?

– Мы категорически не поддерживаем этот механизм, предложенный Русской рыбопромышленной компанией. Он существенно изменяет принципы, по которым проводили первый этап инвестиционных квот, чего категорически делать нельзя. В противном случае получается не совсем прозрачная, я бы даже сказал, не совсем честная игра по отношению к остальным участникам рынка, не принимавшим участие в первой волне инвестквот.

УДАР ПО МАЛЫМ ПРЕДПРИЯТИЯМ

– Как АРПП оценивает крабовую программу? Оправдано ли, на ваш взгляд, намерение властей продать на аукционах оставшиеся 50% квот крабов и лимиты других ценных объектов?

– В недавнем обращении к руководителю Федеральной антимонопольной службы Максиму Алексеевичу Шаскольскому ассоциация констатировала, что первый этап крабовых аукционов лишь перераспределил ресурс. На Дальнем Востоке у примерно 70 предприятий сократились квоты — эти объемы достались 15 другим организациям, причем в большинстве своем действующим участникам рынка.

Кроме того, промышленные квоты на некоторые объекты, в силу разных причин, сократились, уменьшился и объем товарного рынка. Это повлияло как на цены, так и на роль России на международном крабовом рынке. В частности, российские рыбаки второй год недоосваивают значительные объемы глубоководных крабов, которые идут исключительно на экспорт. И, естественно, эти пробелы на внешнем рынке заполнила зарубежная продукция. Получается, дали конкурентные преимущества иностранцам за счет российских компаний.

В случае проведения второго этапа аукционов количество участников товарного рынка, которые будут предлагать продукцию из крабов, станет еще меньше. Заключенные с пользователями договоры, действующие до 2034 года, не будут обеспечены ресурсами. Налицо признаки ограничения конкуренции и создание дискриминационных условий, именно в этом мы попросили разобраться ФАС. Напомню, на первом этапе крабовых аукционов лоты формировались в объемах от 1000 тонн. Большинство малых и средних предприятий Дальнего Востока не в состоянии ни приобрести, ни освоить такие объемы.

– А если говорить непосредственно о краболовах Приморского края?

– Отмечу, что в Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья есть и крупные «крабовые» игроки, и предприятия, у которых не очень большие объемы. Во-первых, как и с рыбными инвестквотами, еще не закончен первый этап строительства судов. Давайте завершим его, посмотрим, какими получатся краболовы и как они будут работать. У нас есть опасение, что предприятия, которые взяли на себя достаточно крупные объемы добычи глубоководных крабов, просто не справятся с обновлением флота. АРПП продолжает утверждать, что распределение глубоководных крабов по инвестиционным квотам неэффективно и убыточно. Давайте дождемся и узнаем, кто же был прав, осталось недолго.

После того как верфи, в том числе дальневосточные, сдадут краболовы заказчикам, нужно посмотреть, какой опыт накопили эти заводы, и, возможно, сделать обязательным строительство краболовов второго этапа в ДФО. Опять же, вполне логично было бы сделать это после окончания срока действия договоров на квоты.

В Приморском крае у некоторых средних рыбопромышленных предприятий есть небольшие объемы крабовых квот. Вот 50% у них уже изъяли. Если отберут остальные 50%, эти компании будут нерентабельны: они не смогут использовать для развития валютную выручку от реализации краба. Предприятия просто не смогут существовать с оставшимися объемами квот по другим объектам, особенно если к этому еще добавить механизм инвестиционных квот.

Другими словами, мы глубоко уверены, что если через год-два ввести предлагаемый Росрыболовством механизм распределения квот через аукционы, то в Приморском крае малых и средних рыбопромышленных предприятий не останется. Да, крупные компании укрупнятся еще сильнее, но мелких — тех, которые сегодня обеспечивают работу в прибрежных поселках, — просто не станет.

КОГО НЕЛЬЗЯ ПУСКАТЬ С МОЛОТКА

– У АРПП есть предложения, как выйти из сложившейся ситуации?

– Да, в конце сентября мы направили свои предложения в Росрыболовство. Самое главное — не отправлять на торги с инвестиционными обязательствами всё подряд, а предусмотреть дифференцированный подход к объектам. Нужно закрепить критерии отнесения вида к инвестиционному ресурсу. Ассоциация предлагает ряд таких критериев.

Во-первых, валютоемкость — общая потенциальная товарная стоимость ресурса должна быть не менее 500 млн долларов. Во-вторых, рентабельность промысла и выпуска продукции: для рыбы не менее 35%, для морепродуктов минимум 65%. Такая рентабельность — признак высокой маржинальности и способности ресурса давать дополнительную прибыль. Ведь предполагается, что именно эту прибыль компания потратит на строительство инвестиционных объектов.

Также необходимо иметь большие запасы объекта, позволяющие сформировать минимум 20 аукционных лотов. Кроме того, вид должен быть востребован у рыбаков, тут предлагаем такой критерий: освоение не менее 90% ОДУ ежегодно в течение трех лет.

В письме АРПП обращает внимание: глубоководные крабы (красный и ангулятус) составляют почти четверть от запасов шельфовых (камчатского, синего, опилио и других), но при этом товарная стоимость ресурса более чем в 20 раз меньше. Ассоциация полагает, что глубоководные крабы были отнесены к инвестиционным объектам необоснованно. Как итог — торги проводились в течение двух лет и состоялись только после снижения аукционной стоимости лотов более чем втрое.

Кроме того, если в договоре прописана закладка судна для освоения глубоководных крабов, например, через три года, компания сможет свободно выбирать квоты, не строя флот. Ведь за этот срок есть возможность окупить средства, потраченные на аукционе, и прекратить договор.

Введение предлагаемых нами критериев позволит, с одной стороны, малому и среднему бизнесу, работающему на непригодных для инвестиций объектах, спокойно продолжать деятельность. С другой — государство, определив валютоемкие и высокомаржинальные объекты, сможет выстраивать более точные планы в отношении их инвестиционной отдачи. Росрыболовство уведомило, что считает возможным рассмотреть инициативы АРПП при подготовке соответствующих поправок. Надеемся, к нам прислушаются.

ИВАСИ В «САЙРОВОЙ ШКУРЕ»

– Активно обсуждается тема некачественных и поддельных рыбных консервов, например, с сардиной-иваси вместо сайры. Как, на ваш взгляд, можно исправить ситуацию?

– Эту тему я поднимал на совместном заседании общественных советов при ФАС и Росрыболовстве. Сейчас подделка рыбопродукции особенно затронула сайру, что вполне объяснимо: с 2014 года, когда вылов этой рыбы был на пике, объемы мировой добычи сократились в 4,5 раза, а российской — почти в 100 раз. Соответственно, выросла стоимость сырья и конечной продукции. Банка консервов на прилавке магазина может стоить 150-180 рублей. Но с начала этого года в крупных торговых сетях появились сайровые консервы по цене менее 100 рублей. Исследования дешевых образцов подтвердили: потребителей массово вводят в заблуждение. Вместо заявленной на этикетках сайры внутри сельдь, сардина-иваси, скумбрия.

Такая подмена рыбы за счет разницы в стоимости сырья и объемов продаж (очевидно, что покупатель выберет консервы, которые дешевле на 50 рублей и более) приносит сверхприбыли как производителям, так и ретейлерам. Ассоциация попросила ФАС провести проверку на предмет недобросовестной конкуренции и наличия сговора производителей фальсифицированных консервов и торговых сетей.

АРПП выступает за честную реализацию рыбопродукции. Мы же не против производства консервов из сардины-иваси, из сельди. В советские времена была такая продукция — котлеты из частика. Частик — это не конкретная рыба, это мелкая рыбешка разных видов, из нее можно делать прекрасные, очень недорогие котлеты в томатной заливке, на них был спрос. Нужны справедливые решения, чтобы продавалась именно та продукция, которая указана на банке. Если написано «Сайра», это должна быть сайра. А если фальсификат… В России же наказывают уголовно за подделку спиртного. Почему нельзя распространить это и на продукты питания?

В октябре президент как раз дал ряд поручений в сфере обеспечения качества и безопасности пищевой продукции. В частности, правительство должно проработать вопрос исключения технической возможности продажи незаконных продуктов. По мнению АРПП, нужно прописать и требование по фальсифицированным продуктам питания, в том числе по рыбе. Ведь это один из продуктов, которым нужно уделять особое внимание: если рыба некачественная, отравиться таким белком очень просто. Поверьте, последствия могут быть не менее серьезными, чем от некачественного спирта. Поэтому мы считаем, что политика государства по отношению к фальсифицированной рыбопродукции должна быть жесткой — вплоть до уголовного наказания за ее изготовление и реализацию.

НОВЫЕ ЗАДАЧИ ПОРТОВ

– Улучшается ли во Владивостоке портовая логистика? Какие проекты членов АРПП вы бы выделили?

– Надо сказать, что с тех пор, как ФГУП «Нацрыбресурсы» заключило договоры с нашими портовыми структурами на 49 лет, ситуация стала стабильнее. Но в последнее время непонятно, с чего вдруг «Нацрыбресурсы» пытаются в судебном порядке расторгнуть договор с Владивостокским морским рыбным портом об использовании причалов. Это уж точно не прибавит стабильности в регионе.

Надо отдать должное ВМРП: предприятие в условиях пандемии коронавируса и соответствующих ограничений сумело блестяще организовать обработку контейнеров с рыбой и пересылку их в Китай и другие сопредельные страны. Тот объем, который в контейнерах отправил Владивостокский морской рыбный порт, оказал очень серьезное подспорье в этой ковидной ситуации с поставками рыбы в КНР.

Если говорить в целом — да, действительно, появились новые портовые мощности. Диомидовский рыбный порт ввел в эксплуатацию новые холодильные склады. Тот же Владивостокский морской рыбный порт строит холодильник. Группа компаний «Акваресурсы» построила один из самых современных на Дальнем Востоке холодильников в сухом порту, такого холодильника в Приморском крае нет больше ни у кого. И это только объект первой очереди, будет еще вторая.

Наверное, самое главное — поменялось сознание у портовиков и рыбаков. Еще пять-шесть лет назад, когда говорили о необходимости строительства дополнительных рефрижераторных складских мощностей, то есть холодильников, вставал вопрос: а что мы будем хранить там с января по июль, когда нет лосося. Потому что весь минтай уходил за границу, в Китай. А сегодня эта ситуация значительно изменилась и рефрижераторных мощностей катастрофически не хватает. И мы понимаем — и рыбаки, и портовики, и транспортно-логистические компании, которые занимаются экспедированием рыбной продукции, — что рассчитывать можем только на себя. Конечно, надо еще многое сделать, но главное, что есть осознание необходимости изменений.

Алексей СЕРЕДА https://fishery.ru/analytics?idnews=584811